Такие интервью очень сложно брать в одиночку. То есть можно, конечно, но качество беседы будет значительно ниже. Проверено. Срываться в Днепропетровск вдвоем в разгар рабочей недели проблематично, но мы-то знали за чем и за кем едем. И все равно до последнего переживали, чтобы интервью, за которым охотились два года, не сорвалось.

 

Но вот он, Александр Рыкун, ждет нас в назначенном месте на стадионе «Метеор». В хорошем настроении, но с еле заметной опаской. И даже не потому, что уже тысячу лет не давал интервью. Кажется, Рыкун побаивался слишком жестких вопросов о “том самом”. Впрочем, мы «то самое» делать главной темой нашей беседы и не планировали.

 

— Олег Венглинский сказал, что взять у вас интервью нереально.

— Может, это ему так хотелось? Он просто сам не умеет разговаривать! Одно время корреспонденты звонили, но им одно скажешь, они другое пишут. Вопросы задают типа: “Правда ли то, что вчера было?” И что им ответить?

 

— Вопросы в основном о гулянках?

— Конечно. Ну и о чем с ними говорить? Не вспомню, когда в последний раз давал интервью. Вы вот третьи или четвертые — в пятерке, в общем. Газетам я интервью давал еще после завершения карьеры.

 

— Как раз с тех пор вас и не слышно. Чем сейчас занимаетесь?

— Работаю селекционером в команде Евгения Красникова. Хотя Мирон Маркевич и скрывает, что я все еще в Металлисте. Видимо, не хочет, чтобы забрали такого талантливого сотрудника! Живу в Днепропетровске, но постоянно на связи с Харьковом. Если нужно куда-то ехать, срываюсь с места. В основном смотрю первую лигу, иногда 19-летних. В первую очередь – украинцев.

 

— В агенты вас не звали?

— Да какие агенты? Я бы вообще разогнал их, они только мешают. Может, есть и хорошие, но смотришь: молодой игрок, 16-17 лет, а у него уже агент!

 

— Как вам работа селекционера?

— Поначалу смотрел на все, как болельщик. Было очень необычно. Потом уже понял, что нужно из каждой команды выбирать несколько заслуживающих внимания игроков и следить за ними одними.

 

— Юрий Максимов говорил, что может определить нужного игрока по походке. Вам этого достаточно?

— По походке не определю. Нужно посмотреть, как он думает на поле. А походка и физика – это уже для главных тренеров. Главное, чтобы игрок был технически подкован, ведь далеко не каждый «Металлисту» подойдет. Взять, например, Пашу Ребенка. В Ворскле и Черноморце очень хорошо выглядел, а в Харькове не прижился. Просто по стилю не подошел. Перспективных футболистов много, но они не вписываются в то, как играет Маркевич. Мирон Богданович больше любит атакующий футбол и атакующих футболистов. А украинцы нужны такие, чтобы больше в отборе работали, давали максимум свободы на поле аргентинцам и бразильцам.

 

— Кого вы открыли для Металлиста?

— Посоветовал Красноперова из Ворсклы. Мы вместе с ним играли в Ворскле и Ильичевце. Он футболист с головой, понимает, что от него требуется. Его ведь полгода смотрели, пока Маркевич с Красниковым не дали добро. По-моему, Красноперов нас пока не подводит.

 

— Он вас отблагодарил за протекцию?

 

— Зачем ему вообще об этом знать? Пускай на поле помогает.

 

— Мы привыкли: если речь о селекции Металлиста, то это Аргентина и Бразилия.

— Нельзя только на латиноамериканцев ориентироваться, нужно и свои таланты искать. В клубе есть люди, которые работают по аргентинцам и бразильцам, но я больше слежу за отечественной молодежью. Вообще, у нас в чемпионате хватает техничных игроков: Ярмоленко, Коноплянка, Ротань. В Харькове же пока весь креатив берет на себя Латинская Америка.

 

— Среди украинцев видите хорошего диспетчера?

— Сложно сказать. Из легионеров выделил бы Шавьера и Сосу. В Киеве есть Ярмоленко, но нет Белькевича. В Симферополе есть Назаренко, но ему в последнее время тяжело. Молодых плеймейкеров пока не вижу.

 

— Зато с Артуром Карнозой вы нашли общий язык на поле, еще когда ему было 16.

— Его тогда подпускали к первой команде. Было видно, что техничный. Моментами он очень ярко смотрится. Но того, что он сейчас показывает, слишком мало.

 

Отец

 

— Кварцяный говорит, что нынешнее поколение боится обыгрывать один в один.

— Нужно смотреть, что в детских школах происходит. Я туда не лезу, хоть у меня там сын занимается (в академии Днепра за команду 2000 года рождения играет Антон Рыкун — прим. Tribuna.com). Самое худшее — это когда родители приходят на тренировки и начинают слишком много рассказывать. А что касается обыгрыша один в один, то у нас в Днепре при Кучеревском такие тренировки бывали.

 

— Слышали, ваш сын на поле старается копировать отца.

— Мало движения пока. Говорю ему, нужно больше двигаться. А он мне отвечает, что нужно передачи отдавать. Но у нас еще будет время набегаться. Главное, чтобы голова была светлая, а там посмотрим.

 

— Поле видит так же хорошо, как вы?

— 50 на 50.

 

— Может проанализировать свою игру?

— На детском уровне: “Там не забил, то не нравится”. Сейчас, в 13, он, может, и хороший, а потом в 15 по мячу попадать не будет. А потом опять будет. Возраст такой.

 

— Видели в таких возрастах “деланных” мальчишек?

— Я в такое не лезу. Главное, что мой не деланный.

 

— Строго воспитываете? Уроки и дневник проверяете?

— Если б он их делал вообще, уроки эти. Как это успевать? С девяти до двух школа, в четыре — тренировка, в семь приходит. Какие уж там уроки. Старается, конечно. Так-то у нас мало футболистов, которые в учебе были бы хороши. Разве что Венглинского могу вспомнить.

 

— Головко еще закончил школу с золотой медалью, как и Венглинский. А по уровню интеллекта Венглинский выделялся?

— Он другим выделялся — болел все время и молчал! Ему, наверное. говорить нельзя было много!

 

Плеймейкер


— Главное воспоминание о Рыкуне до сих пор – это ваше понимание игры. Откуда оно?

— Сложно сказать. Может, от отца. Он по юношам серьезные перспективы подавал, чуть-чуть поиграл. Так что гены, наверное. Но говорят, отец был посильнее меня.

 

— При этом ходят мифы о Рыкуне, который не переносил физических нагрузок.

— Есть такое. Что у Павлова, что у Кучеревского я постоянно позади всех бегал. Ну не мог я. Вроде бы бегу, как все, но чего-то не хватает. Правда, конкуренцию за последнее место мне было кому составить — в Мариуполе были Саша Гайдаш и Сергей Дирявка. В Днепре— Венглинский. Слабенький был, хиленький!

 

— Кучеревский называл его “сын родной”. О ком еще так говорил?

— Только о нем. Может, Мефодьич хотел таким способом его подбодрить. С Венглинским мы сразу нашли общий язык. Он игру понимал, а рядом были хорошие партнеры — Назаренко, Ротань. В Металлисте меня так Жажа чувствовал. Они с Венглинским хоть и разные по параметрам, но похожи по функциям и пониманию футбола.

 

— За голевые передачи они вам со своих премий выставлялись?

— Главное, что на команду играли. Я отдавал в свободную зону, а они врывались и убегали. С хорошими командами, когда мы больше оборонялись, это была лучшая тактика. С каждым из этих двоих было приятно играть. Хотя, вспомнил, Жажа все-таки таскал мне пепси-колку на базу. Больше же ничего нельзя было проносить!

 

— Как Маркевич к этому относился? Спортсменам это вроде бы противопоказано.

— А что ему было делать, если в то время другого такого игрока тяжело было найти? Жажа — хороший футболист, Маркевич это видел. Потом он травмировал колено и вернулся уже не в форме. Это раньше Жажа у нас один был такой, а сейчас он приехал из Турции в совсем другой Металлист. Серьезные покупки — значит, серьезные задачи. Может, для третьего места его хватало.

 

— А Девич и тогда подходил, и сейчас?

— Когда я в пришел в Металлист, он на краю начинал. Скорость была, бежал. Потом увидели его в нападении. Я-то не удивлен его результативности, у Марко для этого есть все параметры.

 

Сборник

 

— Что вы почувствовали, когда на стадионе в Харькове увидели баннер “Игра мертва без гения касаний”.

– Было очень приятно – я ведь на то время отдал Металлисту не так много лет. Поразило, как меня встретили. Футбол — очень простая игра. Увидел, отдал пас — что еще нужно?

 

— Какую из своих голевых передач особенно цените?

— Ой, да и их столько было, что я даже не знаю.

 

— А как же результативный пас Шевченко в матче Турция — Украина?

— Да я вообще на Дмитрулина отдавал! Он как раз хорошо набегал. Это уже потом Шевченко набежал. Но хорошо, что Шеве помог, его же после этого лучшим в Европе признали. Хотя он и без этого момента справился бы. Тогда перед игрой Блохин сказал, что нужно выиграть, чтобы быть первыми в группе, а Шевченко объяснил: два забьешь — получишь “Золотой мяч”. 

 

— Рассказывали, что Шевченко был удивлен вашему появлению в сборной. Что это, мол, за новый парень в сборной, откуда его вытащили?

— Лично у меня он такого не спрашивал.

 

— А легендарная шутка, которой вы на тренировке перед той игрой рассмешили и его, и всю команду, была?

— Такое было. Делали в паре с Шевой упражнение на пресс. Там надо лежать и держать ноги партнера. Ну и я говорю: “Хоть раз в жизни 25 миллионов в руках подержу!” Все упали просто.

 

— Всю карьеру вас считали закрытым и не очень эмоциональным. Даже забив, вы почти не проявляли эмоций. 

 

— Зато после игры радовался. Ну, забил. А если потом 1:5 проиграем? Чего радоваться? Только силы тратить на бурное празднование.

 

Атлет

 

— Как вы на тестах себя чувствовали? 

— В начале неплохо. В Мариуполе, бывало, 400 метров за 54 секунды выбегал. А вот с тестом Купера были проблемы. До конца добежать разве что по большим праздникам.

 

— Штрафов не боялись? 

— Да я лучше заплачу, чем буду бежать это все. Правда, на некоторых дистанциях у Павлова я даже зарабатывал. Например, 400 метров, или 5 по 300. Минуту бежать нормально получалось, а вот больше уже не выходило. А штрафовали не всегда. Ну и штрафы-то были не такие большие — по 100 долларов. Прибежавшие последними просто отдавали деньги первым.

 

— Как вы к Павлову попали? 

— Днепр после ухода Грозного был, мягко говоря, не в лучшем состоянии. А меня Павлов уже не впервые звал и, главное, рассчитывал на меня. Об этом переезде точно не жалею, мне Павлов многое дал в футбольной жизни.

 

– Как вам работалось с его системой ТТД? 

— Без проблем от 70 до 100 набирал. Бывало и 120, смотря какой соперник. Но все эти цифры – больше для тренеров. У нападающего, например, такая позиция, что он может 2 раза мяча коснуться и 2 гола забить. И команда будет себя прекрасно чувствовать.

 

— В Ворскле у вас был антирекорд ТТД – двенадцать, вроде бы.

— Да, где-то так. Это я за дубль играл — то ли с Оболонью, то ли с Арсеналом. После Металлиста мне было тяжело. Футболисты в Харькове были лучше, больше в пас играли. А в Полтаве молодые играли по-своему, им бежать хотелось.

 

— Правда, что Ворскле вы с Безусом дружили?  

— Талантливый футболист. Сразу было видно, выделялся. И слушал подсказки без обид.

 

— “Царскую тропу” помните?

— Мне вообще очень сложно было бегать на дальние дистанции. У было меня такое искривление носовой перегородки, что просто дышать тяжело. До 18 лет такую операцию нельзя было делать, а мне как раз 20 было. Как сделали, сразу полегче стало.

 

— После приезда в Ворсклу сколько сбросили? Закарлюка, например, у Павлова смог выйти на вес, который был у него в начале карьеры.

— То ли 9, то ли 10 килограмм за месяц ушло. В основном за счет тренировок, плюс мы немного бегали по утрам.

 

— Ваш идеальный вес?

— 80-81 килограмм.

 

— Но в конце карьеры было значительно больше.

— В Ворсклу я приехал с весом 97-98 кило, в таком возрасте уже было тяжело бегать и выполнять требования Павлова. Все-таки у Маркевича тренировки были другие, постоянно с мячом. Сейчас уже за 100 килограмм перевалило, но вообще я с 25-26 лет всегда страдал от лишнего веса.

 

— Неправильное питание?

– Питание. Лишний бокал пива.

 

— Несложно догадаться, что все эти медицинские проверки и тесты вам не нравились.

— Да это ужас. Замеряли давление – 130. «Ооо, здесь что-то не то!»

 

— А вы, может, перед этим выпили чашечку кофейку.

— Не, ну это можно рассказывать, что кофейку. Смотря с чем этот кофе пить. Если без ничего, то будет 120!

 

Чистюля


— Очередная байка о Рыкуне – это как вы на сборах в Ялте в товарищеском матче Ильичевца против Динамо, с поля, где была ужасная грязь, умудрились уйти в чистой футболке. Да еще и отдать две результативные передачи. Тоже правда?

— Ну, может, кому-то нравится выйти и упасть сразу в лужу, в грязь. Мне вот не очень. Я болото не оббегал, просто так получалось. Некоторые, наверное, не видят, и бегут в лужу. У нас в Днепре был Руслан Костышин — он на разминке так мог футболку испачкать, как у меня и за год не получится. Очень любил стелиться в подкатах. Когда за Днепр играли в Кубке УЕФА в Сарагосе, было ужасное поле. А в перерыве нас не переодевали, футболка та же оставалась. Чего менять? Тем более, игра уже ничего не решала.

 

— Правда, что во время ранних матчей в Мариуполе вы специально располагались на той стороне поля, где нет солнца?

— Ну, всякое бывало. Сейчас смотрю на это все с другой стороны, по телевизору. Это выглядит хорошо, когда часть матчей начинают рано, чтобы большое количество игр показать. Но игрокам ведь очень непросто на поле в такую жару. А в Мариуполе летом очень жарко. Когда играли в 16-17.00, тень падала так, что в ней можно было себя чуть полегче чувствовать. Но я такое себе мог позволить только при счете 2:0, не меньше.

 

— Когда-то Блохин отказался вызывать вас в сборную, заявив: «Если Рыкун не хочет, его ни один тренер не заставит работать» .

— В каком смысле?

 

— Тренироваться.

— Павлова, Кучеревского и Маркевича я устраивал. Блохин и Баль говорили, что надо больше бегать. А если я столько вообще никогда не бегал?

 

— В интернете есть популярное видео, где вы на разминке Металлиста — но не слишком усердно, прямо скажем, разминаетесь.

— Я понял. Это называется аэробика. Не знаю, как так снимали, но я работал хорошо! Может, это моменты такие попадались. Оно мне все не нравится – эти тренажеры, аэробика… Тем более, когда заставляют. Закончилась тренировка, пошел на тренажер, если тебе это нужно. А сейчас мне про Днепр рассказывают – какие-то штанги таскают. А если бы мне Рамос сказал штангу взять, как бы это выглядело? Я был недоволен всякими такими упражнениями, но делал их, как мог. У Павлова были барьеры, мячи набивные…

 

— Мячи пятикилограммовые, как гири?

— Точно. Но чтобы штанги… Ни у Кучеревского, ни у Маркевича такого не было. Хотя, может, оно кому-то помогает.

 

Перебежчик

 

— За кого болеете в чемпионате Украины?

— За Металлист.

 

– А Днепр?

— А Днепр смотрю.

 

— Днепр — Металлист — огромная и острая тема. Как вы, “перебежчик”, пропускаете ее через себя?

— Есть люди, которые нормально к этому относятся. С понимающими можно общаться. А с остальными… Ну что с ними говорить?

 

— Ненависть в свой адрес чувствовали когда-нибудь?

— Понимаете, нормальный человек не будет такого кричать. Ну, ушел я и ушел. Что, мало таких бывало? По-моему, я немало сделал для Днепра, чтобы на меня еще обижаться. У меня было свое видение ситуации.

 

— А почему из Днепра ушли?

— Пришел Протасов, а с ним европейские взгляды на футбол и на жизнь. Мы с ним в этих взгляды не сошлись.

 

— Вам не нравился тренировочный процесс?

— Нет, как раз тренировки у него были хорошие, мне нравились. В другом не сошлись.

 

— В каком возрасте поняли, что можете стать профессиональным футболистом?

— В 19-20 лет. Особенно запомнился один матч тогдашний, когда мы в Новомосковске играли на Кубок против киевского «Динамо». С ними интересно было. И команда там была, что надо – Виктор Леоненко, Олег Лужный, молодые Шевченко, Ребров. Проиграли 0:3.

 

— В чем был гений Днепра ваших времен?

— Кучеревский строил команду из украинцев и как-то по-особенному к нам относился. Больше всего запомнилось, как мы в Кубке УЕФА Гамбург обыграли вот на этом стадионе (Метеоре – прим. Tribuna.com). Кто-то приехал из Динамо, уже гимн Лиги чемпионов вживую послушав, а для нас это были особенные эмоции. Кучеревский еще запомнился тем, что мог в точку пошутить и поднять команде настроение. Меня лично это раскрепощало.

 

— Павлов, Кучеревский и Маркевич — три тренера, которые нашли подход к вам, вашему характеру, стилю жизни. Как им это удалось?

— По-моему, у меня с одним только Протасовым не сложилось. А они люди того поколения, знали, как надо объяснять, больше видели в своей жизни.

 

— Сергей Закарлюка, получив тренерскую лицензию, сказал: “Я не знаю, как бы тренер-Закарлюка вел диалог с игроком-Закарлюкой, который не станет молчать”. Как бы тренер-Рыкун разговаривал с игроком-Рыкуном?

– Такого игрока, как Рыкун, больше не будет! А подход можно к любому найти. Смотря как искать. Можно раз поговорить, развернуться и уйти. А можно каждый день разговаривать. Как-то же находили! 12 лет все-таки играл. Павлов — 4, Кучеревский — 4, Маркевич…

 

— Думаете, им было сложно?

— Да ничего страшного не было. Ну, понервничали чуть-чуть. Бывает.

 

— У Павлова подкаты приходилось делать?

— Когда он просил, делал. Но чаще всего Николай Петрович не пускал меня обороняться, у меня были другие функции. Павлов защитникам кричал, чтобы с нашей половины поля меня гнали.

 

— Вы почти никогда не играли в отборе.

— Да, это не самое сильное мое качество. Но если мимо бежит игрок, я никогда стоять не буду. Меня просто Павлов приучил, что не нужно на этом акцентировать внимание, потому что отбирать — не мое. У каждого же есть функции на поле. Надо чтобы каждый делал ставку на свои лучшие качества. Ну вот буду я бегать, пытаться отбирать, а в результате буду зарабатывать штрафные и пенальти. Это же только во вред команде пойдет.

 

— Павлов в мариупольском Металлурге и в Ворскле – это два разных человека?

— Так категорично я б не сказал, но Петрович изменился, да. Сейчас более спокойный стал. Это все возраст.

 

— Вас Павлов выпустил на пару минут на Донбасс-Арену. Сказал, пускай и Рыкун на таком стадионе поиграет.

— Там оставалось минут 7-8. Он спросил, играл ли я на этом стадионе. Говорю: был с «Металлистом», но не играл. Павлов мне: выходи.

 

— Не жалеете, что не поиграли на современных красивых аренах?

— Если я не поиграл, что тогда говорить о старшем поколении? Если бы не чемпионат Европы, может, никто и не играл бы на таких стадионах еще долго

 

— Ходит легенда: Маркевич как-то спросил на тренировке, смотрели ли вы вчерашний матч Лиги чемпионов. А вы ответили: “Я бы может и посмотрел, если бы телевизор был”. На следующий день вам привезли домой плазму.

— Вот это вы вспоминаете… Может, и было такое, я не помню уже. Но телевизора дома у меня не было! Помню, Ярославский подарил мне телевизор, чтобы я Лигу чемпионов смотрел. Поставили, антенну прицепили, все красиво.

 

Любимец президентов

 

— До недавних пор эталонные подарки игрокам вручали в Грозном. Машины, например. Не завидуете?

— А куда ты на этой машине из Чечни уедешь? Как подарили, так и заберут! Или при отъезде оставишь. В Мариуполе вот Владимир Семенович Бойко после каждой игры дарил подарки: чайники, телевизоры, видеокамеры. Все было дефицитное, так что я не перепродавал.

 

— Чем вам запомнился Ярославский? Он же к команде был близок.

— Да. Он не просто в раздевалку заходил, как делают другие президенты. Он почти на каждой тренировке присутствовал, общался с нами. Думаю, он добился бы первого места. Нынешние успехи, считаю, во многом заслуга Ярославского. Помню, он мне сам позвонил, спросил, хочу ли я в Металлист. Я согласился. Клубы все быстро решили. На конкуренцию между ними я не обращал внимания. Да и какой тогда из Металлиста конкурент был? Маркевич только пришел, только начали подниматься. Я сначала шел на полгода в аренду. Красников и Маркевич сразу рассказали, какие у них планы, чего хотят добиться. Этим тоже взяли.

 

— Геннадий Орбу любит повторять, что у него оранжево-черное сердце. Вам с этим сложнее?

— Ну так он, по сути, только в одной команде и играл. У меня и Днепра немножко, и Металлиста, и Мариуполя. Пока на первом месте Металлист. Там мы и медалей больше выиграли.

 

— А владельца Днепра часто видели на базе клуба?

— Один раз с ним разговаривал, когда контракт переподписывали. Поговорили, он дал добро, да и все. Наверное, лучше, когда хозяин клуба рядом, может посмотреть, как футболист живет, как тренируется. К Ярославскому я и сам подходил часто. Он приходил в столовую, пил с нами чай, с ним можно было сесть рядом и поговорить.

 

— Много штрафов заплатили в своей жизни?

— Ооой, в основном в Днепре. И у Протасова, и до него.

 

— Не секрет, что самое большое финансовое наказание в «Динамо» Игоря Суркиса – 100 тысяч долларов. Вы не подсчитывали свои штрафы?

— У меня, может, и больше!

 

— А то, что вы отвечали “Штрафуйте, лишь бы был рубль на маршрутку — на тренировку доехать” — это правда?

— Так и есть. Разное же в быту случалось. Говорил: ну, давайте, сяду я на лавочку, буду просто получать деньги. Вам от этого легче станет? По бытовым делам штрафовали. У меня такое впечатление, что сейчас президенты не знают, какие футболисты играют в командах. Молодежи не видно, им лишь бы деньги капали. Сидят там себе. Это в моем возрасте надо сидеть и смотреть.

 

— А вот ветераны говорят, что нынешняя молодежь не умеет гулять.

— Не знаю, не слежу. Просто по-разному гуляли. Когда-то в 22.00 рестораны закрывались. Собрал авоську, и домой! Но это неправильный пример для молодежи, конечно.

 

— Это у вас такая слава, нарушителя режима.

— Было, я ж не спорю. Все было. Некоторых вещей можно было и не допускать, некоторых ошибок не делать. Но что было, то было. Есть ответственность перед тренером. Тренер все видит и идет тебе на уступки. И ты не должен садиться ему на голову. Это все молодость, а ее уже не вернешь.

 

— За ветеранов не думали сыграть?

— Еще рано. В 35 рановато ветераном себя называть. Несколько раз в неделю бегаю на маленьком поле.

 

— Тяжело без большого футбола? 

— Не сказал бы.

 

— А в целом-то довольны своей карьерой?  

— Думаю, жаловаться мне не на что.

 

 

tribuna.com

 

Теги: Ворскла, Днепр, Металлист, Павлов, Рыкун, ФК Днепр