Канкава: "Хотим играть честно"

Полузащитник Днепра Джаба Канкава в прошлые выходные показал, как надо вести себя в экстремальных ситуациях, и рассказал, как ему живется в Украине.

— Вам когда-нибудь приходилось сталкиваться с мыслью, что футбол может убить?

— Да. При мне такое случалось в сборной Грузии с Сирадзе из Нальчика, тогда помог Мчедлидзе. И год назад это же случилось на сборе Днепра — с Жулиано. Я видел, что делали врачи — надо было сделать так, чтобы он не закрыл рот и не проглотил язык. Кстати, доктор Динaмо уже сказал — если бы я ничего не сделал, с Гусевым все равно все было бы хорошо.

— Звучит так, будто врач Динамо прикрывает себя. Врач Днепра сказал, что вы спасли жизнь Гусеву.

— Я просто сделал все, что мог. Не пишите, что я герой.

— Вам было страшно?

— Нет, если честно.

— Как перенес эту ситуацию Дeнис Бойко?

— Он очень переживает. Люди думают, что он мог не выходить с коленом. Но это было случайно.

— По действиям Дениса не показалось, что эпизод случайный. Вратари часто выставляют колено, и часто необоснованно.

— Мне так не показалось.

— Что сказали представители Динамо после матча?

— Никто и ничего. Из раздевалки я уходил последний, никого уже не встретил.

— Как ваша рука?

— Пару минут было больно, а сейчас все нормально. На самом деле, я видел палец Зозули, ему больше досталось.

— Вы сейчас реально претендуете на чемпионство на Украине. Верите в то, что можете обогнать Шахтер?

— Про уверенность не могу ничего сказать. У нас была такая ситуация год назад. Главное — не терять очки сейчас. В прошлом году так же было — мы выиграли важные матчи, а потом теряли очки в не самых сложных. Я пока не думаю, будем мы чемпионами или нет.

— Как команда реагирует на то, что Хуанде Рамос постоянно говорит о заговорах против Днепра?

— Знаешь, почему он это говорит? Никогда не было такого — ну, может, очень редко, — чтобы судьи решали какие-то эпизоды в нашу пользу. Если есть варианты — в нашу пользу или нет — всегда решение были против нас. Нам никогда не помогают судьи. Мы хотим, чтобы ни нам они не помогали, ни соперникам. Хотим честно играть. Поэтому Рамос так и говорит.

— В этом чемпионате были такие случаи?

— В последних трех играх такого не было.

— А в первой половине чемпионата?

— Ты хочешь какой-то конкретный случай? Оу, чтобы пенальти давали, такой случай сейчас не вспомню. Бывает, знаешь, свистят в борьбе — такие нюансы, которые помогают сопернику. Допустим, мы играли против Ворсклы. Было 2:0 в нашу пользу, они забили, судья добавил четыре минуты. И когда уже четвертая минута заканчивалась, нам дали пять штрафных — хотя арбитр мог ни одного не давать. И на последней секунде нам забили. Вот такие случаи бывают часто, даже если дома играем.

— Вы уже давно играете в Украине. Не устали от того, что весь чемпионат крутится вокруг двух команд — на поле, на телевидении, в прессе?

— Если честно, не обращаю внимания на все это. Это хорошие команды, они всегда были впереди. У них всегда был отрыв от остальных. Сейчас Металлист и Днепр стали полноценными конкурентами Динамо и Шахтеру.

— Какой чемпионат ваш любимый?

— Мне Англия нравится.

— Это тот чемпионат, в котором вы мечтаете играть?

— Да.

— Какая команда?

— Манчестер. Я с детства болельщик Манчестера.

— Какой Манчестер?

— Юнайтед.

— Я не хочу вас обидеть, но МЮ вряд ли пригласит вас. От какого английского клуба вы могли бы получить предложение?

— Я тоже не летаю в облаках, уже не в том возрасте, чтобы играть в Манчестере или других грандах. Думаю, могу играть в команде из нижней части, из середины таблицы.

— Вeст Брoмвич?

— Пойдет.

— На матче с Динамо случилась и другая история. Трибуны — и Днепра, и Динамо пели украинский гимн. Что вы чувствовали в этот момент?

— Это происходит практически каждую игру. Болельщики вместе поют гимн. Это после этой политической проблемы, после Крыма. Когда слышишь, как они поют, внутри приятно. Не знаю, что это, но очень приятно.

— Вы смотрите телевизор?

— Да, смотрю футбольные и политические каналы — украинские. Российские тоже есть.

— У вас есть семья?

— Нет. Ни жены, ни ребенка.

— Вам было страшно выходить на поле после зимней паузы?

— Мне очень неприятны эти события. Ты же знаешь, такое случилось в Грузии, в Осетии, в Абхазии. Но я не боялся, в футбол играть был готов.

— Политические события в Украине изменили ваши планы на будущее?

— Нет.

— Владелец Днепра Игорь Коломойский — один из самых влиятельных бизнесменов страны. Как события на Украине отражаются на команде?

— На нашу команду это не влияет. Что было — все так и осталось. Зарплату получаем, ничего не изменилось.

— Вы встречались с Коломойским?

— Лично я — нет. Пацаны как-то встретились с ним. Это было давно, где-то четыре года назад. Они, кажется, в мини-футбол играли вместе. Впечатлениями от общения потом не делились.

— Год назад Коломойский прекратил финансирование Кривбасса и Волыни. В Днепре переживали из-за своей судьбы?

— Ну, было такое. Все возможно в этом мире. Это тоже было возможно. Но Днепр — его любимая команда, такое случилось бы только в самом крайнем случае.

— До какого года рассчитан ваш нынешний контракт?

— До декабря этого года.

— Какие планы?

— О новом контракте пока не думаю. Летом будет видно.

— Transfermarkt оценивает вас в три миллиона евро. Судя по графику цены, это пик вашей карьеры.

— Согласен. В Днепре я еще не играл настолько стабильно. В Кривбассе с этим не было проблем, но Днепр — это другой уровень.

— Три причины, почему сейчас вы играете в лучший футбол в своей жизни.

— Первое — мне доверяет тренер. Второе — я нашел свое место на поле: раньше играл под нападающим, сейчас — опорного полузащитника, выполняю больше черновой работы; мне так удобнее, у меня хорошо получается. Третье — это сильная команда, на каждой позиции есть сильные игроки — это помогает.

— Что вас больше всего удивило в Рамосе?

— Это очень умный тренер. Он очень хорошо изучает каждого соперника, объясняет нам, как нам надо играть, как играют они. Он не играет по одной схеме — от защиты или только атака или только прессинг. Он меняет все в зависимости от соперника.

— Вы рассматриваете вариант, при котором уедете из Украины уже летом?

— Все любят футбол, но все зависит от финансов. Посмотрим, какие предложения будут. Ничего не отрицаю.

— У вас нет агента. Как футболисты без специального человека находят себе команды на таком уровне и заключают контракты?

— Я уже здесь, знаешь, третий контракт подписал — заканчивается в декабре. В клубе есть генеральный директор, и с ним можно нормально договориться без агентов.

— Это же масса юридических нюансов.

— В Днепре нет таких сложных контрактов. Все нормально написано, в контракте не было ничего такого, что мне не понравилось бы. Единственный раз, когда я что-то просил, случился перед арендой в Кривбассе. Я попросил новый контракт в Днепре для страховки; может Кривбасса не будет завтра, а Днепр всегда будет. Клуб согласился.

— В 2009 году у вас тоже не было агента?

— У меня никогда не было официального агента. Мамука Джугели помог подписать первый контракт с Днепром, второй и третий я уже сам подписывал. С киевским Арсеналом тоже он помог. Это было после Алании.

— Тогда вы пропустили практически два с половиной года из трех по контракту, но вам все равно предложили новый. Как так получилось, что клуб дал новый контракт, хотя вы почти не играли за него?

— Я восстанавливался после травмы и мне предложили новый. На самом деле, после подписания я снова травмировался.

— Вы тогда потеряли в деньгах?

— Нет. А смысл?

— В России Мамуку Джугели подозревают в организации договорных матчей. Как вы познакомились?

— Это было после Алании в 2005-м. Я стал свободным агентом, Мамука мне позвонил и предложил киевский Арсeнал.

— Чем он занимается сейчас?

— Наверное, в России живет и работает. Он агент. На самом деле, мы не так часто общаемся.

— Какой была комиссия Джугели от тех сделок?

— Честно говоря, не помню. Но я точно знаю, что он никогда не получал процент от моей зарплаты.

— Вы оказались в Алании в 18 лет. Почему не получилось остаться там дольше, чем на год?

— Команда вылетела во вторую лигу, а там нельзя играть легионерам. Потом с финансами были проблемы, не знаю, махинации какие-то.

— Что из того времени вам запомнилось лучше всего?

— Лучше всего, не знаю. Я редко играл, на замену больше выходил. Это была моя первая команда за границей, было сложнее, чем в Грузии. Ничего хорошего я не запомнил. За год тогда сменилось очень много тренеров.

— Это сказывалось на раздевалке?

— Футболисты нормально общались. Просто все чувствовали, что что-то не так.

— Вас удивило, что случилось с Аланией в этом году?

— Честно, не удивило. Там все время были проблемы с финансами — один год нормальный, другой — нет.

— Самый талантливый игрок сборной Грузии?

— Да много талантливых. Чантурия, Жано. Есть еще Эбралидзе, он играет в Португалии (в Жил Висенте. — Прим. Eurosport).

— Что такое профессиональный футбол в Грузии сейчас?

— Очень низкий уровень, деньги не платят. Только в тбилисском Динамо и еще двух-трех командах платят нормально для Грузии. Там вообще ничего нет — ни баз, ни стадионов, ни зарплат.

— Что такое нормальная зарплата футболиста в Грузии?

— В Динамо, если не ошибаюсь, могут платить около пяти тысяч долларов в месяц. Но это только в Динамо, в остальных клубах — полторы-две тысячи.

— Во сколько раз лучше чувствуете себя вы, играя на Украине?

— Я не могу сказать свою зарплату, но отличается — серьезно отличается.

— Раз в десять?

— Может быть.

— Где вы учились?

— Я не учился. Я купил диплом. Как бы я ходил в институт, когда в 18 лет перешел в Аланию? Что я мог сделать?

— Какая у вас специальность?

— Если честно, не помню даже.

— Как ваша семья отнеслась к такой покупке?

— Никак. Футболист — моя профессия, я им хотел стать. Так что проблем никаких не было.

— Вы уже думали, что будет после футбольной карьеры?

— Я не думаю об этом пока.

eurosport.ru

Вида: "Сказал Канкаве, что он герой"

02.04.2014 09:57

4

Канкава спас Гусеву жизнь

30.03.2014 18:14

57